УДК - 008
Тихонова В.Л.
ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ НАРОДНОГО МЕНТАЛИТЕТА ЭПОХИ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ В ИНТЕРПРЕТАЦИИ А.ГУРЕВИЧА
Астраханский государственный университет
This work analyzes the particularly of the approach to studying the man s mentality in middle ages in the works of A Gyrevich. He marks out the main identities of national that are folklore-magical world view and specifically sencial perception of reality.
Keywords: mentality, consciousness, world view, medieval culture.
Эта работа анализирует специфику подхода к исследованию ментальности человека средних веков в трудах А. Гуревича. Он выделяет характерные черты народного сознания - это фольклорно-магическое видение мира и конкретно-чувственное восприятие действительности.
Ключевые слова: менталитет, сознание, картина мира, средневековая культура
Исследования выдающегося отечественного историка медиевиста и культуролога А. Гуревича являются неоценимым вкладом в науку. Они дают возможность пролить свет на понимание базисных элементов современной культуры, уходящих корнями в прошлые эпохи. Не чужда современности и средневековая культура, протянувшая нам «многие и многообразные нити» [1, с. 217].
Для того, чтобы понять далекую эпоху, необходимо обратиться прежде всего к ментальной среде, породившей все памятники средневековой культуры, включая и высшие достижения этого периода. Именно поэтому А.Гуревич сосредоточил внимание на «коренных проявлениях мироощущения рядового человека» [2, с. 310], а не на высоких формах интеллектуальной деятельности (философии, архитектурных стилях, литературе). Несмотря на то, что картина мира средневекового человека не представляла единого монолита, а дифференцировалась в зависимости от положения того или иного слоя общества, А.Гуревич рассматривает культуру в ее целостности, включающей различные пласты и уровни сознания. При этом сознание человека средних веков он определяет как «многослойное и противоречивое» [2, с. 312].
А. Гуревич выделяет характерные черты народного сознания - это фольклорно-магическое видение мира и конкретно-чувственное восприятие действительности. Духовенство, понимающее всю сложность осознания народом христианских истин и учений отцов церкви, внедряло их через языческие представления, что в свою очередь обусловливало принципиальные изменения христианского мировоззрения. Мы можем уточнить, что такая особенность являлась препятствием для восприятия высокодуховных основ Нового завета, осознание которых становится возможным при развитой способности к абстрактному и отвлеченному мышлению. Таким образом, взаимодействуя между собой, дохристианская картина мира и церковная идеология образовала «народное христианство» или «приходской католицизм» [1, с. 28].
Мышление прихожан, по убеждению А. Гуревича, характеризовалось отсутствием рефлексии и поэтому обладало «большой силой вследствие их «автоматизма» и традиционности» [1, с. 32]. Такому мышлению чужды отвлеченные понятия, «в нем общее и абстрактное воспринимаются исключительно в конкретно образном воплощении» [1, с. 34]. Поэтому в проповедях, поучениях и повествованиях о чудесном, основная идея выражалась при помощи сравнений и живых образов, что делало доступным для понимания прихожанами истин, которые до них пыталась донести церковь.
Для безграмотного населения создавалась специальная литература, учитывающая особенности мировоззрения простолюдинов. Сюжеты этих произведений (неизменные в течение столетий) воспроизводились в устной форме низшим духовенством, которое «недалеко ушло от простонародья по своему интеллектуальному развитию, и по образованности» [1, с. 35]. Это стало причиной слишком медленного изменения народного сознания по сравнению с успехами на интеллектуальном поприще. При этом необходимо отметить, что традиционные представления настолько укоренились в сознании большинства людей средневекового общества, что отголоски дошли до наших дней, хотя и в трансформированном виде. Некоторые ученые называют их «пережитками» в культуре (Э.Тайлор, Фрейзер, Л.Леви-Брюль, Л. Я. Штернберг). Гуревич же считает данную дефиницию недостаточной для полного понимания процесса. Решающим фактором существования так называемых «пережитков» является контекст, «внутри которого эти «пережитки» сохраняются, важны причины, по которым они сохраняются, важна функция, выполняемая этими фрагментами старой культуры в системе культуры новой» [1, с. 260]. Поэтому магия, распространенная среди простолюдинов, не является «пережитком» дохристианских верований, а представляет собой «часть повседневной практики людей аграрного общества» [1, с. 115]. В связи с этим, А. Гуревич считает, что устойчивость магических привычек средневекового сознания связана с тем, что, являясь атрибутом коллектива и навязываясь каждому члену, стремящемуся сохранить принадлежность к коллективу, вынуждала их «приноравливать свои мысли, настроения, оценки и поведение к «этосу» целого» [1, с. 137].
Во все времена, кроме первобытнообщинного, уровень сознания большинства членов общества наглядно отражался в популярной литературе. А. Гуревич из числа подобной литературы выделяет агиографии, покаянные книги (пинитенциалии), видения потустороннего мира, «Светильник» (обобщающий популярные богословские знания), поучительные примеры. Анализируя эти жанры, он предложил вычленить мировоззренческие установки простолюдинов, где магические традиции переплетались с верованиями и идеями христианской ортодоксии. Эти типы сознаний «не просто сосуществовали, но, пересекались, взаимодействовали в сознании средневековых людей, от крестьянина до епископа» [1, с. 31] и только у исключительных личностей, выдающихся творцов, по мнению А. Гуревича, такие стереотипы мышления отсутствовали.
Исследования А. Гуревича в области средневековых религиозных представлений дают возможность увидеть корни некоторых воззрений, сохранившихся до наших дней. Например, он анализирует причину появления культа поклонения святым в эпоху средних веков. Этот культ сохранялся в церковно-религиозной практике во всех последующих этапах развития культуры вплоть до современности. По мнению Гуревича, в культе святых отразился языческий взгляд на мир, когда в облике святого народ почитал «преисполненного благости и милосердия и увенчанного нимбом мага» [1, с. 81].
Такой образ был более доступен для понимания на уровне фольклорно-магического типа сознания народа, нежели христианская теология и церковные таинства, для осознания которых требовались навыки отвлеченного мышления. Магическое сознание имело потребность в чуде, и не воспринимало процесс развития и становления святого, поэтому, утверждает А. Гуревич, церковь использовала чудо в качестве эффективного средства социально-психологического воздействия на верующих [1, с. 83]. Таким образом, духовенство, считаясь с особенностями мировоззрения прихожан, избегало конфликта между обоими видениями мира.
А Гуревич выявил законы коллективного сознания, заключающиеся в доминировании чувств над разумом. Поэтому народ проявлял равнодушие к идеям, которые не был способен воспринять должным образом, но «легко возбуждался в эмоциональном плане» [1, с. 70]. Святость в средние века вмещала сочетание единства бинарных оппозиций «сублимированного и низменного, небесного и земного, жизни и смерти» [1, с. 217] и могла выступать как сплав «возвышенного благочестия и примитивной магии» [1, с. 217]. Все эти странности и парадоксы, по мнению А. Гуревича, лежали в основе культуры, породившей эти сочетания. Поэтому признаками средневекового сознания являются парадоксальность и антиномичность. Это находило свое проявление в просьбах, с которым обращались прихожане, чаще всего противоречащих евангельским истинам. Некоторые привычки сознания связанные с культом святых сохранились до наших дней. Например, отсутствие стремления людей с обыденным сознанием понять философско-мировоззренческие основы христианства. И до сих пор большинство просьб прихожан, обращенных к святым, носят корыстный характер.
И, тем не менее, народное сознание не стояло на месте. В исследованиях Гуревича прослеживается эволюция взглядов народа под воздействием популярных жанров церковной литературы. Несмотря на то, что в культах святых отражалось языческое сознание, все же христианское мировоззрение, сочетавшееся с языческими фантазиями (например, в агиографиях), оказывало влияние на перестройку общественного сознания через восхищение высшим подвигом святого, заключавшемся в «отрешении от мира и в служении потустороннему» [1, с. 71]. Такой взгляд не был свойственен ни варварскому, ни античному сознанию. В агиографиях традиционные взгляды приобретают новый смысл. В них приучали языческое сознание чтить силы не связанные с привычными представлениями. Через образ святого в сознании людей укореняются нравственные принципы, чуждые варварской эпохе. Церковники, вынуждая каждого члена общества исповедоваться, прививали навыки интроспекции, через самоанализ, оказывая воспитательное воздействие в духе христианства.
По наблюдению А. Гуревича народное сознание имеет свойство сохранять архаические черты, несмотря на деятельность церкви по его искоренению.
Магическое сознание способно вместить те стороны христианства, которые были ему привычны для восприятия, другие стороны этой религии «усваивались несравненно хуже» [1, с. 126]. Поэтому, подчеркивает А. Гуревич, в приметы народ верил больше, чем в божьей воле. И все-таки под влиянием христианской религии прослеживается трансформация сознания народа. Магическое видение мира, вступая во взаимодействие с христианством, образовало единство «не лишенное противоречивости и амбивалентности, но в контексте которого и старая магия и учение Христа обрели свой смысл и функцию только во взаимной соотнесенности» [1, с. 126]. Таким образом, основы христианства, воспринимаемые разными уровнями сознания «принимает новое обличье» [1, с. 111]. А. Гуревич так же отмечает, что в популярных версиях народного христианства часто встречается возврат от основ Нового завета к Ветхозаветным принципам. Иными словами, в результате симбиоза традиционных верований в сознании прихожан с новой верой, усваиваемой «поверхностно и отчасти даже искажено» [1, с. 91], по убеждению А. Гуревича, возникло амбивалентное гротескное мировоззрение, отличающееся от «проповедуемого церковью учения» [1, с. 92].
В точке максимального сближения двух сознаний (народного, фольклорно-магического и христианского) проявляется «суть средневекового гротеска» [1, с. 225], который находит отражение в основном в назидательной литературе, созданной клириками, имеющими дело как с элементами ученой культуры, так и с народными представлениями. Гротескное мышление не снимает антагонистические противоречия земного и небесного, сил добра и зла и т.д., а «представляет их только вместе» [1, с. 249], поэтому гротеск всегда амбивалентен. Особенность религиозного сознания средневекового человека заключается в органическом восприятии «сакрально-возвышенного в единстве с «низовым» и грубо материальным» [1, с. 247]. Такой тип мышления то смешивает противоположности, то противопоставляет их, снимая границы между ними. Средневековый гротеск, по утверждению А. Гуревича, является одной из форм приближения к сакральному. Гротеск – стиль мышления, пронизывающий все слои общества и соответственно присущ всей средневековой культуре.
А. Гуревич отмечал возврат от Новозаветных принципов к Ветхозаветным, применяемым в популярной средневековой литературе для облегчения понимания церковных истин. В результате чего мы можем предположить, что для народов, стоящих на архаической ступени осознания мира, Ветхозаветные принципы являются необходимой ступенью для последующего постижения основ Евангелия.
На основании вышеизложенного мы можем заключить, что А. Гуревич отразил особенности коллективного сознания и мышления, которые в совокупности с мировоззрением образованной части населения, образовали единую средневековую культуру, в которой христианская религия играла доминирующую роль. Он показал трансформацию христианства под воздействием народных представлений. При этом коллективное сознание имело возможность вместить некоторые его истины (хотя и искаженные) только посредством привычных образов, несущих новую смысловую нагрузку.
Многие привычки сознания, сложившиеся в средние века (особенно это связано с религиозными представлениями), сохранились до наших дней, хотя и в трансформированном виде. Например, культ святых и связанная с ними вера в чудеса, играющая не последнюю роль в представлениях многих прихожан. Участие в ритуале (смысл которого не всем понятен и в наше время) чаще всего доминирует над стремлением осознать Евангельские истины, в их философско-мировоззренческом аспекте. Архаические пласты сознания, глубоко укоренившиеся в сознании людей и не изжитые на протяжении столетий, в относительно преобразованном виде сохранились в современной культуре. Это дает нам основание сделать вывод о сосуществовании различных уровней сознаний в современном мире. При этом один человек может вмещать как элементы архаических представлений, так и знания современной науки. Но в целом, культура, внутри которой сосуществуют разные пласты сознаний, сама несет предпосылки, делающие возможным существование подобных явлений.
Литература
1. Гуревич А.Я. Проблемы средневековой народной культуры /Избранные труды. - СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2007. – 542 с.
2. Гуревич А.Я. Средневековый мир: Культура безмолвствующего большинства / Избранные труды. - СПб. : Искусство, 2000. - 633с