УДК 37.014.3:377.8(571.1)"1917/1919                    

Кочурина С.А.

РЕАЛИЗАЦИЯ РЕФОРМЫ УЧИТЕЛЬСКИХ ИНСТИТУТОВ ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА НА ТЕРРИТОРИИ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ (1917–1919 ГГ.)

Томский государственный педагогический университет

 В статье рассматривается реформа учительских институтов Временного правительства в Западной Сибири (1917). Автор дает современную оценку роли и значения реформы на переходном этапе от дореволюционной к советской модели системы педагогического образования.

Ключевые слова: история педагогического образования, реформа Временного правительства, западносибирские учительские институты

The article is devoted to the reform of Teacher’s Institutes of the Provisional government in West Siberia (1917). The author assesses the role and the significance of the reform during the transitional period from the pre-revolutionary to the Soviet model of the pedagogical educational system.

Key words: history of pedagogical education, the reform of the Provisional government, West Siberian Teachers Institutes

Масштабные преобразования, начатые с утверждением в России Февральской революции 1917 г., коснулись всех сфер жизни общества. Временное правительство принялось за разрешение первоочередных проблем, в том числе и в области образования. Министерство народного просвещения активно включилось в разработку законопроектов, направленных на реорганизацию школьной системы, а также систему подготовки учительских кадров. Под давлением общественности, активно выступавшей за реформу учительских институтов, было инициировано обсуждение законопроектов по изменению всей системы педагогического образования.

Обсуждение школьной реформы и реформы педагогических учебных заведений получило широкое распространение в Сибирском регионе. Повсеместно созывались местные, городские и губернские и региональные съезды учителей, учительских организаций, союзов. Учительские организации, педагогические коллективы и группы воспитанников учительских институтов представляли различные точки зрения на будущую систему подготовки учителей. Настроение вокруг этого вопроса хорошо иллюстрируют строки из заметки «К реформе учительских институтов», опубликованной в томской газете «Сибирская жизнь» в апреле 1917 г.: «из всех наболевших вопросов школьной жизни чуть ли не самым больным является вопрос о профессиональном педагогическом образовании.… Теперь жизнь выдвинула вопрос о немедленной реформе этих учебных заведений (учительских институтов – авт.), и святой долг не только каждого члена педагогической корпорации, но и каждого члена общества принести свой опыт и познания на дело переустройства названной школы» [1].

Дискуссия о путях реформирования педагогического образования в Томском учительском институте была начата по инициативе группы преподавателей и воспитанников. Проект реформы обсуждался 22 апреля на специальном заседании с участием всех «заинтересованных в этом вопросе лиц». По этому проекту институт должен был преобразоваться в специальное учебное заведение с четырёхгодичным курсом из двух ступеней: 1) «два общеобразовательных класса для лиц обоего пола», без среднего образования, и 2) два специальных класса «для педагогической подготовки лиц обоего пола, окончивших среднюю школу или учительские семинарии». Проект был принят 30 апреля 1917 г. на расширенном заседании с участием преподавателей и слушателей института, учителей высших начальных училищ и слушательниц педагогических курсов при институте [2]. С нового учебного года институт планировал начать работу в реорганизованном виде.

С подобной инициативой выступили и преподаватели Тобольского учительского института. Директор В.К. Соболев по решению педагогического совета обратился с ходатайством к депутату Государственной Думы и члену комиссии Временного правительства А.С. Суханову «о немедленном (с 1917/18 учебного года) проведении реформы учительских институтов». В письме от 24 апреля 1917 г. выдвигались три основных требования: 1) расширить общеобразовательную и специально-педагогическую программы с увеличением срока обучения до четырех лет; 2) увеличить штат преподавателей; 3) увеличить стипендии воспитанникам [3].

Первые результаты обсуждения и инициативные предложения общественных организаций были представлены на Всероссийском съезде слушателей учительских институтов, проходившем с 1 по 10 мая 1917 г. в Москве. На съезде был разработан план реорганизации учительских институтов в высшие педагогические учебные заведения с четырех – пятилетним курсом обучения [4, с. 197]. Решения этого съезда были повсеместно поддержаны учительскими организациями и собраниями Сибири [5], наиболее представительным из которых был проходивший в конце мая 1917 г. в Омске Западно-Сибирский краевой съезд учителей. Для участия в этом съезде собралось около 600 представителей от уездов Акмолинской и Семипалатинской областей, а также ближайших уездов Тобольской и Томской губернии. Съезд избрал краевой совет учительского союза и организовал Западно-Сибирский профессиональный союз учителей [6]. По вопросу о реорганизации педагогического образования выступили несколько докладчиков, в том числе известный в России деятель народного образования, приват-доцент Московского университета К. Н. Корнилов. В итоге была принята резолюция о преобразовании учительских институтов в вузы по плану, выработанному на последнем съезде слушателей. Показательно, что съезд закрепил в документах общее убеждение в том, что учительские организации должны решать исключительно профессиональные задачи «и не вносить в свой устав политических платформ» [7]. Вопросы реорганизации школы и педагогического образования обсуждались также на общегубернских и областных учительских съездах летом 1917 г. в Томске [8, л. 124], Омске [8, л. 127], Тобольске [9] и других городах Западной Сибири.

Реформа, начатая в июне 1917 г., внесла существенные перемены в устройство и содержание обучения учительских институтов Постановление Временного правительства от 14 июня 1917 г. и выработанные I Всероссийском съездом представителей учительских институтов в августе 1917 г. решения, положили начало реформе педагогического образования в России. Основное содержание реформы учительских институтов было сведено к повышению статуса и совершенствованию учебных программ, введению более демократических принципов обучения: отмене различных ограничений, связанных с вероисповеданием и семейным состоянием; допуску к обучению женщин; введению новых принципов управления учебным заведением и выборности на должности преподавателей.

К осени 1917 г. деятельность Министерства народного просвещения приостановилась, сказывались условия военного времени и революционных потрясений. Созданный для дальнейшей разработки реформ специальный Комитет не работал. В самом Министерстве стали появляться тенденции, ставившие учительские институты под угрозу закрытия. В связи с этим по всей России распространялось письмо преподавателей и слушателей Феодосийского учительского института с призывом к коллегам как можно скорее не только осуществить уже объявленную реформу, но и потребовать от Министерства дальнейших действий по реорганизации учебных заведений в вузы [10, л. 298, 298 об.].

С ослаблением центральной власти в годы революции и развитием демократических начал на местах все большую роль стали играть региональные учительские организации. А роль координатора по проведению реформ педагогического образования взял на себя Петроградский учительский институт [10, л. 309.]. Вступительные экзамены 1917 г. учительские институты Западно-Сибирского учебного округа проводили по согласованию друг с другом в соответствии с новыми правилами, но с учетом и поправкой на реальную ситуацию. Циркулярным распоряжением МНП от 20 сентября 1917 г. были сделаны некоторые отступления в правилах приема. В число слушателей в течение двух лет переходного периода реформ разрешалось зачислять в институты лиц, не имевших среднего образования и двухгодичного учительского стажа. Однако предпочтение отдавалось «полноправным» кандидатам [10, л. 310, 310 об.].

В 1917 г. в Томский учительский институт, который первым произвел вступительные экзамены, было принято с необходимым образовательным цензом и двухлетним учительским стажем – 25 и без педагогического стажа – 10 человек. Большинство мужчин имели образование учительской трёхклассной семинарии или церковной учительской школы, а женщины поступали с курсом епархиального училища или 7 – 8 классов гимназии [11].

В Тобольский учительский институт были зачислены 34 человека «без приемных испытаний», как окончившие курс учительской семинарии и имеющие учительский стаж. Лишь четыре абитуриента сдавали вступительные экзамены [12, л 23, 23 об.]. Из 43 слушателей Тобольского учительского института 1917/18 учебного года большинство – 11 человек – имели образование учительской семинарии; 10 человек окончили 8 классов гимназий или епархиальные училища с дополнительной двухгодичной педагогической подготовкой; с образованием 6 классов епархиального училища было 7 человек; окончивших другие типы школ и имеющих звания учителей начальных училищ значилось 8 человек; 6 человек с образованием высшего начального училища были приняты до реформы [13, л. 6, 6 об.].

Большинство слушателей учительских институтов мужского пола являлись выпускниками учительских семинарий. Среди женщин большую часть составляли выпускницы епархиальных училищ и педагогических классов гимназий. Таким образом, стартовое образование большинства слушателей соответствовал новым государственным требованиям.

Условия революции, Гражданской и Первой мировой войн приводили к тому, что состав слушателей институтов был нестабильным. Часть из них с необходимым образовательным цензом принимались в институт сразу после подачи документов, часть зачисляли после сдачи экзаменов за курс средней школы в течение всего учебного года. Постоянно шел процесс отчисления слушателей по их личным заявлениям из-за недостатка средств к существованию, болезней, тягот военного времени или по причине мобилизации на военную службу.

В 1918–1919 гг. набор в учительские институты, несмотря на тяжелое положение учебных заведений, проводился, как и в прежние годы. В Тобольске число поступающих не превышало числа вакантных мест. В Омске был конкурс: в 1919 г. 120 человек на 75 вакантных мест [10, л. 49]. Сохранялся конкурс на поступление в Томский учительский институт, он был традиционно высоким по сравнению с другими институтами региона.

Возраст поступающих в учительские институты формально ограничивался 30 годами. Но, например, в Тобольском учительском институте, среди слушателей были люди старше 40 лет. Однако основную часть слушателей, как и в дореформенный период, составляли молодые люди в возрасте 20 – 25 лет.

По новым правилам приема в учительские институты были отменены ограничения для семейных и лиц неправославного вероисповедания. Возможно, самым заметным изменением качественного состава слушателей в 1917 – 1920 гг. было появление в стенах учительских институтов лиц женского пола. Причем количество женщин сразу стало значительным от общего числа учащихся. Если в Томском учительском институте в 1917 г. из 35 поступивших было только 13 женщин [11], то в Тобольском учительском институте с 1917 г. на первые курсы, в основном поступали женщины.

После проведения вступительных экзаменов 1917 г. педагогические коллективы взялись за пересмотр условий работы и учебных программ учительских институтов. В соответствии с разработанными на Всероссийском съезде представителей  учительских институтов 1917 г. положениями, в жизнь институтов были введены новые демократические принципы управления учебными заведениями и комплектации состава преподавателей.

Должности преподавателей учительских институтов и учителей высших начальных училищ при институтах должны были предоставляться на выборных основаниях. В постановлении Временного правительства об изменении штата учительских институтов от 27 сентября 1917 г. [14, л. 58, 58 об., 59] и соответствующем законе МНП назначения на должности преподавателей передавались в ведение  педагогических советов при участии представителя местного – городского и земского самоуправления [14, л. 64 – 67; 19, л. 57 об.].

Постановлением Временного Сибирского правительства от 30 июля 1918 г. «Об управлении учебными заведениями МНП и об установлении выборного порядка определения на учебно-воспитательные и учебно-административные должности» [15, л. 54 об.] и постановлением «О пополнении нормального состава педагогического совета института представителем Губернского Земства» [15, л. 67] порядок выборности преподавательского состава институтов был четко определен.

Как показывают архивные документы Тобольского учительского института, претендентов на должности учителей высшего начального училища было по несколько человек, и возникал реальный конкурс, который проводился путем закрытой баллотировки. Квалифицированных преподавателей для чтения лекций институтского курса первое время здесь недоставало, и их приходилось приглашать особо, конкурс в таких случаях приобретал формальный характер [15, л. 44, 44 об., 47, 48, 51 об.]. С целью найти кандидатов на должности преподавателей института директор вынужден был обращаться даже во Всероссийский учительский союз [3, л 40 об., 41; 18, л. 10 об.]. Позднее часть кандидатов стали составлять демобилизованные из армии бывшие преподаватели; переселенцы из европейской части России, бежавшие от Советской власти и люди, по ряду других обстоятельств оказавшиеся в Сибири. Всего в 1918/19 учебном году в Тобольском учительском институте работало 16 человек. Шесть человек из общего числа преподавателей составляли служащие местных средних учебных заведений, привлеченные для работы по совместительству. Остальные являлись штатными сотрудниками [13, л. 5 об.]. К работе в Тобольском институте были привлечены высококлассные специалисты. Лекции по химии, минералогии и кристаллографии читал выпускник физико-математического отделения Петроградского университета и медицинского факультета Юрьевского университета Н. И. Львов [16]. Преподавателем истории и эмпирической психологии был избран высококвалифицированный специалист – С. Д. Лобанов, также выпускник Петроградского университета, ученик профессора Лазурского [15, л. 53 об.]. Спустя несколько месяцев после начала 1918/19 учебного года чтение лекций по истории и психологии продолжил выпускник Петроградского Историко-филологического и Археологического институтов Г.А. Князев [13, л. 14 об.]. Биологические дисциплины преподавал выпускник физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета и естественного отделения Петебургской педагогической академии, опытный преподаватель Р.Я. Микельсон [17]. Лекции по языковедению и истории русского языка читал А.И. Мокроусов, выпускник историко-филологического факультета по славянорусскому и классическому отделению Московского университета [18].

Значительная часть преподавательского состава Омского учительского института состояла из внештатных преподавателей, сотрудников первого омского вуза – Сибирской сельскохозяйственной академии и других учебных заведений города. Точных данных в архивах не сохранилось, но по воспоминаниям бывшей слушательницы института Е. Г. Бейман-Паутовой, лекции на естественном отделении в 1917/18 учебному году читали преподаватели высшей квалификации, среди которых профессора Грошенин, Львов, Баранов, преподаватель Болдырев, известный сибирский поэт, ученый Драверт. В 1918 г. в город прибыли многочисленные беженцы из центральных районов России, среди которых были преподаватели из Уфы, Казани и других городов. И с новым 1910/19 учебным годом преподавательский состав института вновь изменился [19]. После трагической смерти Ф.Г. Шубина в ноябре 1919 г. был назначен новый директор – Н. О. Рыжков, бывший преподаватель Уфимского учительского института [20].

Отрывочная информация, сохранившаяся в архивах о деятельности Новониколаевского учительского института, не позволяет составить полного представления о преподавательской корпорации учебного заведения. Известно, что директор А. К. Волнин и часть преподавательского состава были эвакуированы из Полтавы, где преподавали в местном учительском институте [21, л. 37 об.]. Также в документах можно обнаружить упоминание о преподавателе учительского института Ф.В. Калинине, который являлся членом учительского союза и Совета по народному образования г. Новониколаевска [22, л. 135].

Архивных материалов по истории Томского учительского института в период революции и реформ ни в ГАТО, ни в ГАНО не удалось обнаружить. Но по косвенным данным можно говорить о том, что коллектив института был более стабильным, и под руководством И. А. Успенского здесь продолжали работу прежние преподаватели П. В. Пудовиков, Н. И. Молотилов и др. Вполне вероятно, лекторский состав института также пополнялся новыми силами из числа эвакуированных преподавателей, преподавателей местных вузов и средних учебных заведений.

Преподаватели из числа беженцев и эвакуированных из европейской части России внесли существенный вклад в устройство реформированных учительских институтов Сибири и несколько снизили остроту проблемы дефицита научно-педагогических сил. Перемещение сотрудников учебных заведений «вглубь России» было начато МНП еще в 1917 г. В соответствии со специальным распоряжением, учебным заведениям было рекомендовано принимать меры к трудоустройству преподавателей и размещению их семей [10, л. 304, 304 об.]. Однако частая смена преподавателей, «текучесть кадров» вносили в учебный процесс дополнительную нестабильность, что, надо полагать, не лучшим образом сказывалось на ходе учебной работы.

По новым правилам для учительских институтов являлось обязательным участие в заседаниях педагогических советов представителей от местных органов власти. Так, 22 февраля 1918 г. в состав педагогического совета Тобольского учительского института были введены представители от городского самоуправления и губернского земства [15, л. 21 об.]. Насколько эффективным для решения институтских проблем было это представительство утверждать сложно. Как свидетельствуют архивные документы ГАНО, участие членов городских властей в управлении институтами нередко становились для них обременительным и они отказывались от этой должности [23]. По крайней мере, в протоколах не запечатлено каких бы то ни было инициатив от представителей властей.

Сложный процесс реформирования учительских институтов Западной Сибири совпал с трагическими политическими событиями Гражданской войны, смены власти, перестройкой всех общественных отношений. Стремление слушателей к самоуправлению, характерное для многих учебных заведений того времени, часто приводило к накаливанию отношений между слушателями и их преподавателями. Например, в Тобольском учительском институте в результате затянувшегося противостояния между частью слушателей и директором, учебный процесс первой половины 1918 г. был фактически сорван.

Серьезным испытанием для учительских институтов стали изменения в системе управления учебными заведениями. Постановлением Наркома по просвещению Рабоче-крестьянского правительства Российской Федеративной Советской Республики от 3 апреля 1918 г. был упразднен Западно-Сибирский учебный округ. Дела окружного управления по образованию были переданы в ведение Томского губернского комитета по народному образованию под председательством Н. Самойлова. В других губерниях, ранее входивших в состав Западно-Сибирского учебного округа, были образованы местные отделы управления делами народного образования, в частности, в Тобольской губернии был создан аналогичный комитет при Тобольском губернском совдепе.

Вопросы взаимодействия с новой властью, местными органами советов рабочих и солдатских депутатов и комитетами по народному образованию при них часто становил темой обсуждения разного рода собраний педагогической общественности, в том числе съезда представителей учительских институтов, намеченного на лето 1918 г. [15, л. 36.].

По мнению директора Новониколаевского учительского института А. К. Волнина, при «децентрализации управления учебными заведениями и привлечении к участию в нем органов местного общественного самоуправления естественно было ожидать от последних особого внимания…» [21, л. 40 об.]. Представители учительских институтов с надеждой ожидали от революционного правительства дальнейшего реформирования институтов и превращения их в высшие учебные заведений с широкими правами автономии в вопросах организации учебного процесса и внутреннего распорядка жизни.

Ликвидация прежних органов управления учреждениями образования и создание новых аналогичных структур власти приводили к тому, что учительские институты, фактически, оказались изолированы друг от друга. Единственным способом координировать усилия по преобразованиям, как показывают архивные материалы, была личная переписка между представителями институтов [12, л. 28; 34 об.] и командировки преподавателей в соседние институты для знакомства с нововведениями и условиями их работы [15, л. 48 об., 53 об.].

Съезды преподавателей и слушателей учительских институтов Сибири весной и летом 1918 г. подвели итоги первого года реформы [15, л. 35 об., 36, 87 и др.]. Обмен опытом позволил преподавателям и директорам институтов сделать оптимистические выводы, что реформа  проходит «по нормальному пути» [19, л. 86]. По мнению А.К. Волнина, реформированные учительские институты являлись «подлинно демократическим учебным заведением» и были поставлены «в большее соответствие задачам правильной подготовки учащих», чем ранее [21, л. 38 об., 39].

Архивные материалы позволяют сделать вывод, что учебные программы учительских институтов Западно-Сибирского учебного округа в 1917/18 и 1918/19 учебных годах составлялись с учетом решений августовского съезда 1917 г. Основные изменения можно проследить на примере учебных программ Тобольского учительского института, принятых на заседании педагогического совета 20 мая 1918 г. Обязательными для изучения на I курсе всех трех отделений института были приняты следующие дисциплины: психология, логика и педагогическое рисование. Из цикла психолого-педагогических дисциплин на втором курсе предусматривались история философских учений и педагогическое рисование. Желающим на I и II курсах предоставлялась возможность посещать необязательные занятия по художественному рисованию, музыке и пению. На I курсе также читался необязательный для изучения курс истории религии [15, л. 38, 39.].

Поскольку разработанный на съезде план был рассчитан на 148 часов, а Министерство на переходный период определило норму в 130 часов [15, л. 56, 56 об., 57, 57 об.], то время изучения отдельных дисциплин было немного сокращено. Планы учебных занятий составлялись в расчете на необходимое число уроков и минимальное количество часов, допустимое при самых неблагоприятных обстоятельствах [15, л. 40].

По-новому строились учебные планы отделений учительского института. Внесенные в учебную программу двух курсов изменения существенно дополняли содержание и повышали уровень требований к подготовке слушателей. Разработанная Съездом представителей учительских институтов реформа учебных планов и программ являлась наиболее существенным шагом на пути преобразования учительских институтов из средних учебных заведений в высшие.

С началом реформ 1917 г. значительные изменения претерпела методика преподавания в учительских институтах. Августовским съездом представителей учительских институтов основной формой занятий была рекомендована «лекционно-беседная». Особую роль в подготовке квалифицированных специалистов отводили самостоятельной работе: написанию рефератов, ведению дневниковых наблюдений во время педагогических и методических практик, разбору источников, лабораторным занятиям, подготовке чертежей и др. Распространенным явлением должны были стать научные экспедиции по изучению родного края и других регионов России.

Курсы лекций по специальности должны был завершаться зачетом. Отменялась балльная система оценки знаний, вместо нее предлагалось использовать систему зачет-незачет. Контроль знаний должен был осуществляться и на обязательных практических занятиях. Перевод на следующий курс и выдача выпускных свидетельств осуществлялись «на основании сведений о сдаче всех зачетов и прослушанных курсов» [13, л. 155 об.].

Как свидетельствуют архивные документы ГАТО, наиболее последовательные реформы были произведены в Томском учительском институте. Известно, что количество часов в учебном плане института достигало предусмотренного проектами и рекомендациями максимума. Были предусмотрены изменения в программах обучения, формах и методах преподавания [25, л. 70].

Реформа не внесла никаких значительных изменений в систему проведения практических занятий в высших начальных училищах при институтах, поскольку дореформенный опыт был признан успешным [13, л. 172]. Но реформа коснулась самих высших начальных училищ, они были преобразованы в школы II ступени [22, л. 194]. Администрация училищ получала большую самостоятельность в организации учебного процесса и составлении программ. Значительная роль в жизни училищ отводилась родительским комитетам.

При составлении программ обучения в высших начальных училищах при институтах особое внимание уделялось мнению родителей. За особую плату постановлением родительских комитетов в программу училищ вносились дополнительные предметы. В училище при Тобольском институте было введено преподавание немецкого, французского языков и рукоделия [15, л. 77, 78, 79.], в училище при Омском институте – иностранных языков.

Коренная переработка учебных планов и расширение программ дисциплин была, несомненно, необходимым и положительным явлением в жизни учительских институтов, но обнаруживались и серьезные проблемы. Так, главной проблемой новых учебных планов, как отмечали преподаватели институтов, являлось недостаточное количество недельных учебных часов, в первую очередь, на преподавание специальных дисциплин. Критику вызывали многопредметность, широкая специализация отделений и перегруженность теоретическими курсами в ущерб практическим занятиям. Состояние нестабильности вносил тот факт, что выработанные в августе 1917 г. положения оставались единственными «руководящими нормами» в организации учебного процесса [13, л. 11, 11 об., 12, 12 об.].

Для осуществления реформ требовалось материальное и финансовое обеспечение учительских институтов, подробное штатное расписание. Кроме того, необходимо было утвердить общие размеры ассигнований на содержание учительских институтов. На заседании специальной комиссии Всероссийского съезда представителей учительских институтов в августе 1917 г. были внесены предложения об оплате дополнительных статей ассигнования: кредит на устройство и оборудование учительских институтов, наем помещения и прислуги, на заведование физическим и естественно-историческим кабинетами, на содержание педагогического музея и многое др. Кроме того, институтам были нужны школьные сады, метеорологические станции и другие вспомогательные учреждения [13, л. 154 – 155 об.]. Так, на оборудование химических, биологических и геолого-минералогических лабораторий ежегодно предполагалось выделять 15 тыс. р. и  2,5 тыс. р. на пополнение коллекций, ремонт приборов и закупку материалов. Для проведения ежегодных экскурсий слушателей институтов требовалось внести в смету сумму в размере 2 тыс. р. [13, л. 163 об.].

Содержание дореформенных учительских институтов в 1872 г. обходилось в 32 – 38 тыс. р. в год. Смета реформированных учительских институтов, по мнению директоров, должна была составлять около 90 – 100 тыс. р. [21, л. 40.]. Право составления сметы на текущий учебный год МНП предоставляло самим учительским институтам, а их утверждение должно было проходить в центральном ведомстве. Однако в политических условиях 1917 г. финансирование всех статей расходов кроме зарплаты было приостановлено. Смета на 1918 г. не была утверждена и суммы на содержание институтов перечислены не были [25, л. 67.].

Проблемы переходного этапа реорганизации педагогического образования в России в 1917 – 1920 гг. и, в целом, трансформации дореволюционной системы образования в советскую, еще мало изучены современными российскими исследователями. Сложный процесс реформирования учительских институтов Западной Сибири совпал с трагическими политическими событиями Гражданской войны, смены власти, перестройкой всех общественных отношений. Необходимо отметить, что с середины 1918 г., в условиях Гражданской войны, Сибирь была изолирована от центральной России. В то время, когда на территории Советской власти началась перестройка системы образования, учительские институты Западной Сибири по-прежнему работали в соответствии с реформой Временного правительства 1917 г., продолжая и укрепляя начатые преобразования.

В западносибирских учительских институтах приступили к углублению и расширению содержания образования, изменению форм организации учебного процесса. Повышались требования к уровню подготовки и профессионализму преподавателей, увеличивался процент воспитанников с начальным педагогическим образованием и опытом педагогической работы. Примерные учебные планы и программы дисциплин предоставляли институтам значительную свободу в деле организации учебного процесса. Результатом внутреннего развития учительских институтов Западной Сибири, как и по всей России, становилось движение за дальнейшую реформу учительских институтов – изменение системы преподавания и окончательную реорганизацию их в высшие учебные заведения.

Принятые на Всероссийском съезде представителей учительских институтов в августе 1917 г. решения фактически получили статус законов и обозначили направление дальнейших преобразований в системе подготовки учителей. Были апробированы декларированные мероприятия, которые продемонстрировали как сильные, так и слабые стороны этих преобразований. Реорганизация педагогического образования не должна была допускать скоропалительных решений, любые изменения в программах требовали проверки на целесообразность вводимых мер, важное место в деле реформы играл обмен опытом между институтами.

Литература:

1. Учитель. К реформе учительских институтов // Сибирская жизнь. 1917. 30 апр. № 91.
2. В учительском институте // Сибирская жизнь. 1917. 29 апр. № 90.
3. Тобольский филиал Государственного архива Тюменской области (ТФ ГАТюмО). Ф. 27. Оп. 1. Д. 23. Л. 36, 36 об., 37.
4. Левченко М.И. Учительские институты в дореволюционной России. // Уч. зап. Магнитогорского пед. ин-та. Вып. II. – Магнитогорск, 1949. С. 167 – 207.
5. Государственный архив Томской области (ГАТО). Ф. 126. Оп. 2. Д. 3296. Л. 321.
6. Трофимов П.Л. Строительство советской школы в Омске и Омской области (1917 – 1920) // Архив Омского музея истории народного образования. С. 18, 21
7. Учительский съезд. К заседанию 29 мая // Омский вестник. 1917. 2 июня. № 117.
8. ГАТО. Ф. 126. Оп. 2. Д. 97.
9. Школа Тобольской губернии в ХVIII – начале ХХ вв. – Тюмень, 2001. С. 204.
10. Государственный архив Омской области (ГАОО). Ф. 94. Оп. 1. Д. 45.
11. В учительском институте // Сибирская жизнь. 1917. 13 сент. № 199.
12. ТФ ГАТюмО. Ф. 27. Оп. 2. Д. 8.
13. ТФ ГАТюмО. Ф. 27. Оп. 2. Д. 21.
14. ТФ ГАТюмО. Ф. 27. Оп. 2. Д. 7.
15. ТФ ГАТюмО. Ф. 27. Оп. 2. Д. 9.
16. ТФ ГАТюмО. Ф. 27. Оп. 2. Д. 13. Л. 1.
17. ТФ ГАТюмО. Ф. 27. Оп. 2. Д. 14. Л. 1.
18. ТФ ГАТюмО. Ф. 27. Оп. 2. Д. 24. Л. 33.
19. Страницы из жизни Е.Г. Бейман-Паутовой (1895 – 1920 гг.) // Омский музей истории народного образования. Ф. 26/38. С. 42 – 43.
20. Занятия в учительском институте // Сибирская речь. 1919. 30 сент. № 212.
21. ГАТО. Ф. 126. Оп. 2. Д. 2686.
22. Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). Ф. Д–97. Оп. 1. Д. 284.
23. ТФ ГАТюмО. Ф. 27. Оп. 2. Д. 19.
24. ГАТО. Ф. Р–72. Оп. 1. Д. 36.
25.  ГАНО. Ф. Д–97. Оп. 1. Д. 278. Л. 265.